Сущeствуeт двa штaммa нoвoгo кoрoнaвирусa, выяснили китaйскиe учeныe. O тoм, кaк этo мoжeт влиять нa зaбoлeвaeмoсть COVID-19 и к кaким пoслeдствиям мoжeт привeсти, рaсскaзaлa Иринa Якутeнкo, мoлeкулярный биoлoг, нaучный журнaлист, aвтoр книги «Вoля и сaмoкoнтрoль. Кaк гeны и мoзг мeшaют нaм бoрoться с сoблaзнaми», нa свoeй стрaницe в Facebook.
Oбнoвлeнo 5 мaртa. Пoст Ирины Якутенко получил широкое распространение, поэтому она написала к нему дополнительное краткое пояснение. «Данные новой статьи требуют подтверждения! Не все коллеги согласны с выводами авторов, поэтому пока нельзя однозначно утверждать, что у нас точно есть два штамма. Чтобы уверенно говорить, так это или нет, нужно дождаться еще работ на эту тему», — пишет автор.
Ниже приводим текст ее поста полностью.
"Ну что, то, о чем так долго говорили большевики, наконец, свершилось (кажется). Китайские ученые проанализировали больше сотни расшифрованных геномов коронавирусов, добытых из организмов больных в разных частях планеты, и заключили, что у нас таки имеется два разных штамма – один более, второй менее вирулентный. Причем в разных странах распространены свои штаммы. Из этого занятного факта следует сразу несколько практических выводов. Первый – оценивать среднюю летальность вируса стало еще сложнее (а это и так весьма непростая задача), потому что более агрессивный L-штамм (так его назвали авторы статьи) заражает больше людей, чем относительно спокойный S-вариант. Второй – SARS-CoV-2 очень активно мутирует. Два штамма выделились совсем недавно, и мы видим тенденцию к формированию новых (ниже об этом подробнее). И, наконец, третий вывод – сдерживающие меры реально влияют на эволюцию вируса. То есть, как говаривала Сара Коннор, No Fate: мы можем управлять развитием эпидемии и не допустить планетарного апокалипсиса от появления какого-нибудь супер-смертельного штамма – правда, для этого придется потрудиться. Теперь обо всем подробнее.
Итак, что делали ученые. Они сравнили между собой известные на сегодня последовательности коронавирусных геномов и обнаружили, что почти все они четко делятся на две группы. Выделяются эти группы по характерным точечным мутациям (их называют умным словом «полиморфизмы»): в одной группе в двух местах находится одна генетическая «буква», во второй в тех же местах – другая. Детальный анализ показал и другие отличия, но вот эти два места являются характеризующими – грубо говоря, присутствуют обязательно. Один штамм, маркированный буквой L, отличается повышенной заразностью и обнаруживается в основном у заболевших из Уханя (им были заражены 96,3% из изученных тамошних больных). Второй штамм, названный S-штаммом, выделяется преимущественно у пациентов из других стран (61,6% против 38,4%), и он куда более задумчив в плане перескакивания на новых хозяев. При этом этот штамм появился раньше более злобного L-штамма. Как мог менее заразный штамм распространиться шире более заразного? Кажется, что здесь явное противоречие.
Авторы работы полагают, что дела в беспрецедентных карантинных мерах, принятых китайским правительством. Вирусы чрезвычайно любят мутировать, и преимущество получают те из них, которые, благодаря накопленным изменениям в геноме, оказываются более заразными. Менее удачные варианты при этом не вымирают сразу, а еще какое-то время болтаются в популяции, заражая новых жертв, что называется, по остаточному принципу. Но в целом эволюционная тенденция у вирусов тяготеет к появлению более заразных, но менее смертельных штаммов. При таких раскладах, очевидно, более новый агрессивный L-штамм должен был довольно быстро вытеснить тормозного S-старичка. Так бы и произошло, не вмешайся в процесс компартия Китая. Карантины, закрытие городов, запрет выходить из дома под страхом тюрьмы итд появились уже после того, как L- и S-штаммы окончательно выделились. И хотя L-штамм более агрессивен и захватил лидерство, последовательное давление на него привело к тому, что он перестал активно распространяться – эпидемия в Китае пошла на убыль. В другие страны при этом попали вирусы обоих типов.
Несмотря на глобализацию, страны все же остаются хоть сколько-то изолированы друг от друга, поэтому не во всех государствах за пределами КНР начал размножаться L-штамм. Здесь проявился эффект основателя: если в страну изначально занесли S-вариант, он тоже успеет похозяйничать, пока новые носители не привезут много L-вирусов и те не вытеснят конкурента. Именно поэтому «в лоб» сравнивать динамику развития вспышек и количество умерших в разных странах нельзя: S-штамм заражает меньше народу, но умирают от него, похоже, чаще. L-штамм более приставучий, но летальность у него ниже (впрочем, оба эти вывода необходимо подтвердить экспериментально). Таким образом, прогноз для конкретной страны будет сильно зависеть от того, какой в ней сегодня превалирует штамм.
Но и это еще не все. Ученые обнаружили несколько геномов, в которых признаки S- и L-штаммов оказались перемешаны. Это может означать, что два вируса встретились в организме одного носителя, слились в любовном порыве и породили дитя, несущее признаки обоих родителей. Если отпрыск вдруг окажется более липучим, чем папа с мамой, мы вполне можем получить третий штамм. А потом четвертый и пятый.
Если выводы китайской статьи подтвердятся (напомню, с момента начала эпидемии статьи про коронавирус публикуются в упрощенном режиме без независимого рецензирования, и уже несколько раз «сенсационные» результаты опровергались при проверке работы коллегами), сага о коронавирусе станет еще более запутанной. Но зато в дальнесрочной перспективе мы получим бесценный опыт, как нужно исследовать и тормозить новые инфекции. Осталось только этот опыт использовать".
